Снежный барс - Страница 51

К счастью Борн и Халай старались не слишком далеко удаляться от своих подопечных. Поэтому они успели, вовремя насторожится и обнажить оружие, когда Барс поднял тревогу.

На проплешину, где еще недавно горел костер, бесшумно выскользнули несколько темных фигур. Сначала их даже трудно было разглядеть, не зря считается, что ночь для Посланцев родная стихия. Однако вот двое первых обнажили свои тусклые сероватые клинки и ринулись в атаку. Они уже поняли, что обнаружены.

Борн тихо ругнулся и швырнул одному из нападающих факел в лицо. Пылающая деревяшка глухо стукнула о подставленный меч, но дальше убийце было несладко. Телохранитель атаковал его быстро и яростно. Вторым занялся Халай.

Полыхнуло пламя. Отбитый в сторону факел упал в кусты, и те мигом загорелись.

В этом ярком освещении стало четко видно как третий убийца, оставшись без противника, с арбалетом в руках хладнокровно выцеливает беззащитных графа с дочерью.

Барс действовал по наитию. Он совершенно не думал о том, что ему может просто не хватить сил на этот отчаянный рывок. Или что это может его просто убить. Лапы оттолкнулись от седла, и большой белый зверь распластался в гигантском прыжке.

На миг наблюдающим за этим прыжком-полетом графу и Астор показалось, что он не допрыгнет. Слишком далеко. Но в следующий момент Барс обрушился на своего противника.

Астор впервые видела, как он убивает. Это было завораживающе жутко, но и в то же время до странности красиво. Даже раненный Барс поражал воображение своей звериной грацией и силой. Он обрушился на своего противника словно лавина. От сбитых на землю инерцией тел слышны были неприятный хруст и хрипы.

Девушка испуганно зажмурилась. Внутренности вдруг захлестнуло волной боли. Она закричала, уже понимая, что это может означать. Барс лежал на земле, нелепо подвернув лапы и, не двигался. Его противник лежал рядом. Мертвый. Астор закричала снова и бросилась к нему, не обращая внимания на предостерегающий крик отца, ни на попытку ее удержать.

Противник Борна вдруг вышел из схватки и поразительной скоростью рванул вслед за девушкой. Телохранитель, не раздумывая, метнул ему в спину кинжал, с левой руки. Попал на редкость удачно — в сердце. Затем он помог Халаю. Впрочем, горец и сам неплохо справлялся. Ему достался гораздо менее ловкий и опытный противник.

Наконец они вместе собрались вокруг Барса. Он лежал на земле и на первый взгляд не подавал признаков жизни. Левая передняя лапа неестественно подвернута, ясно было, что она сломана. Вся шерсть его была перепачкана в крови, и не понятно чьей, его или убитого человека. Похоже, там хватало того и другого.

Халай присел, быстро осмотрел Барса. И констатировал мрачно:

— Жив. — Потом добавил гораздо тише: — Пока.

Астор безнадежно всхлипнула. Лучше остальных она понимала, что ее любимый сейчас на грани смерти.

Барс медленно открыл глаза, обвел всех затуманенным болью взглядом и опустил веки. Понимал ли он что видит вокруг?

— Надо что-то делать! — Халай в бессилии скрипнул зубами. — Раны открылись, он истечет кровью.

— Сделайте же что ни, будь, он умирает! — Воскликнула Астор, отчаянно надеясь, что мужчины все-таки придумают что-нибудь… спасут…

— Но чем мы можем сейчас помочь? — Вздохнул граф, обнимая дочь. Он уже забыл свою злость, и ему так же как остальным очень хотелось, чтобы Барс выжил. Но в отличие от своей дочери де Энакер являлся человеком здравомыслящим и слишком хорошо понимал, что помочь здесь могло только чудо. Или вмешательство богов. Но боги слишком редко вмешиваются в дела смертных, вряд ли стоит на них насчитывать.

Только Борн с мрачным молчанием наблюдал за этой бесполезной возней. Затем внезапно буркнул: "Мне надо подумать" и отошел в сторону, ничего не объясняя остальным.

Барс.

Было ясно — это конец. Возможно, с помощью хорошего мага-целителя и удалось бы выжить, но тут ни то что мага, а даже обычного деревенского лекаря не найти. У меня слишком много повреждений. Перелом передней лапы, два сломанных ребра, пробитое легкое (результат неудачного приземления), внутреннее кровотечение. К тому же открылись незажившие раны. Я стремительно теряю кровь… и что хуже — энергию, то, что могло бы помочь мне выжить даже сейчас.

Умирать не то что бы страшно — обидно. Когда, прожив десять веков, знаешь, что впереди может быть еще столько же, или в десять раз больше обидно умирать молодым. И не сделав всего, что собирался.

Рядом безнадежно и отчаянно всхлипывает Астор. Как она по мне убивается… Жалко девочку. Вот странно, ведь это я умираю, жалеть стоило бы себя. С другой стороны боюсь, теперь и она не долго проживет. Рано или поздно это противостояние закончится победой Посланцев.

Хоть бы уж плакать перестала.

Больно…

Попытка вздохнуть оборачивается еще большей болью. В легких что-то булькает и из пасти вытекает пузырящаяся кровь. Я бы, наверное, мог выжить, даже с такими ранами, даже без помощи целителя у меня бы был шанс в другой ситуации. Но убийца, на которого я так неудачно приземлился, в последний миг успел полоснуть меня зачарованным кинжалом по незажившей ране. И магическая энергия, которая течет в моих венах наравне с кровью и делает меня тем, кто я есть — теперь вместе с этой кровью вытекает не оставляя шансов на спасение. Вот так-то.

Вновь пытаюсь вздохнуть. Бульканье и кровь. Больно.

Астор сидит рядом и тихонько всхлипывая гладить меня между ушами. Ну не плачь, девочка.

Граф смотрит на меня как-то беспомощно и виновато. Его мне тоже жаль…